Наследник из Калькутты - Страница 220

220

— Не дури! После твоего островка меня трудно напугать кулаками и стуком. Нечего строить из себя милорда перед нами. Маши руками под носом прокурора Голенштедта! Его можешь взять за пуговицу или хоть за горло и вытрясти из него хлипкую юридическую душу. А старых друзей береги, Джакомо! Залетел ты высоко, но без нас тебе крышка, друг! Мы-то не много потеряем, коли придется переходить на новую «Черную стрелу», а вот ты, Джакомо... Тебе падать побольнее!

— Хватит, Джузеппе! Давайте потолкуем о деле.

Лорд-адмирал принял миролюбивый тон, но в глубине его расширенных зрачков тлела плохо скрытая злоба. Вудро и Джеффри Мак-Райль притихли.

Четыре бультонских джентльмена уселись за столиком. Напитки убывали быстро. Со двора донесся звук подков, и камердинер Мерч в сапогах и плаще вошел в гостиную. За ним следовал Уильям Линс, владелец таверны «Чрево кита». Камердинер вручил лорду-адмиралу записку от патера Бенедикта. Граф пробежал ее и бросил в камин.

— Мерч, ты видел милорда Голенштедта? Каков ответ?

— Велено сказать вашей милости, что джентльмены изволили отклонить ваше любезное приглашение в Ченсфильд. Но милорд прокурор благоволил просить вашу милость нынче самолично пожаловать в гостиницу к девяти часам вечера. А часом раньше, к восьми, милорд прокурор приглашает к себе мистера Вудро Крейга.

— Хорошо, можешь идти, Мерч.

Граф Ченсфильд подождал, пока дверь за камердинером захлопнется.

— Ну, Линс, выкладывайте новости.

— Дела обстоят неважно, милорд. В крепости целая буря. Нашли пилки. Хирлемс взят под стражу. Пленников перевели в строгий карцер. Завтра всех повезут в лондонский Ньюгейт. Бультонский конвой должен сопровождать карету до Шрусбери. Оттуда карета пойдет под конвоем тамошних солдат. Сведения эти я только что получил от Древверса. Джентльмены отправятся завтрашним дилижансом... Они желали видеть в гостинице вас и мистера Крейга.

— Знаю, благодарю вас. Поезжайте к себе.

Уильям Линс откланялся по-военному и удалился. Граф Ченсфильд отставил стакан.

— Да, план с побегом провалился. Просчет! Но, каррамба, мы еще подеремся! Черт его знает, что разнюхано комиссией и чего она еще не успела раскрыть. Так вот, Вудро, поезжай к ним сперва ты. А ты, Лорн, держись наготове. В девять поеду к ним я. Если там устроена ловушка и меня сцапают, тогда поднимай с Джеффри весь экипаж «Адмирала», выдайте ребятам побольше вина и штурмуйте бультонскую тюрьму. Когда выручите меня, удавим тех четверых — Брентлея, обоих Бинглей и Алонзо, — а потом поскорее все на борт! И держись тогда, добрый старый Бультон, держитесь купеческие кораблики нашего любезного короля!

— Ишь развоевался, герой! — проворчал Лорн. — Может, незачем и в гостиницу ездить? Прямо на борт «Адмирала» — и фьюить?

— Ну нет, будем держаться до последнего! Сейчас половина восьмого... Вудро, тебе пора к лондонским джентльменам... Кстати, Джузеппе, судно-то у тебя в порядке?

— Судно в порядке, припасов хватит.

— Хорошо! Держитесь, старики! Наша звезда еще не закатилась. В добрый час, Вудро!

В большом зале «Белого медведя» было оживленнее, чем в обычные предпраздничные дни. В этот вечер многие почтенные бультонцы явились в гостиницу, чтобы поглазеть на королевских чиновников из лондонской комиссии. В течение дня комиссия успела развить кипучую деятельность. Посещение тюрьмы ознаменовалось многими событиями, вроде приказа об освобождении всех крестьян-браконьеров, двух старух, незаконно торговавших печеным картофелем, многих бродяг и мальчишек, осужденных за нищенство; лишь пиратских главарей джентльмены приказали перевести на особенно строгий режим.

Однако, к разочарованию любопытных, лондонские жрецы Немезиды не дали лицезреть себя в общем зале. Вскоре посетители увидели в вестибюле лишь скромную, хорошо знакомую фигуру мистера Вудро Крейга, самого владельца гостиницы, который, поклонившись гостям, проковылял на второй этаж. Получив разрешение войти в номер, мистер Крейг предстал перед милордом прокурором.

Сначала мистер Голенштедт позволил эсквайру Крейгу вдоволь налюбоваться буклями своего пышного парика, ибо прокурор в течение целых десяти минут не отрываясь писал что-то на листах бумаги, в то время как мистер Крейг тихонько откашливался, поскрипывал костылями и потирал переносицу.

Выдержав указанную паузу, прокурор пронзил мистера Крейга взглядом, острым, как дротик. Наконец, вглядевшись в оробевшего содержателя «Белого медведя» и узнав его, прокурор сделал более приветливое лицо.

— Мистер Вудро Крейг, не так ли?

— Да, сэр! Вам угодно было вызвать меня, ваше лордство?

— Сущий пустяк, мистер Крейг, ничтожная безделица, но мне хотелось бы уточнить ее. Вот эта масляная копия с какой-то миниатюры... Она обнаружена при обыске на квартире Бингля. Вам известно происхождение этой копии или ее оригинала?

— Я впервые вижу эту картину, ваше лордство.

— Значит, мистер Кремпфлоу, ваш компаньон без вашего ведома заказал ее Бинглю? Последний утверждает, что это заказ вашего бюро, мистер Крейг.

— Мне ничего не известно об этом заказе, милорд.

— Что ж, значит и вы не смогли помочь мне распознать особу, изображенную на этой картинке... Очень жаль! Больше я вас не задерживаю, Крейг! Вы свободны.

Вудро вышел из гостиницы, слегка пошатываясь. С масляной копии, чудесно выполненной Бинглем, на него только что глядела... синьора Молла, мать Джакомо Грелли...

220