Наследник из Калькутты - Страница 194

194

— Обещаю, — робко произнесла девушка.

4

Вдоль холмов и долин великой лесной пустыни ползли утренние туманы. С каменистых вершин холмов февральские ветры сдули снеговые шапки. Почернелые пятна снега виднелись только во впадинах. Из-под снега днем уже сбегали ручейки. Ночью они застывали, и в первых солнечных лучах чуть взблескивали среди осыпей впадины, словно слезы, застывшие в морщинах старого лица.

Искривленные стволы кедров и сосен на скалистых уступах боролись с зимними ветрами. И такою жизненною силою, такою цепкостью наградила природа эти деревца, что при весенних оползнях и обвалах корни их не расставались с почвой, и подчас самый ствол дерева раздирался пополам: часть его повисала над обрывом, а другая половина срывалась вниз вместе с оползнем. Цепкая это была порода, неуступчивая, и крепко держалась она за вскормившую ее каменистую землю!

Ниже, со склонов долин и холмов, выбегали на сотни миль вперед вековые леса. Там, где каменистое русло ручья расширялось в глубокую лощину, окруженную ельником, находилось становище племени Горного Орла.

Мужчин в селении оставалось мало. Младший сын Горного Орла, Дикий Вепрь, с полусотней воинов стерег вигвамы, запасы зерна и скот от лесных хищников и незваных гостей. Все остальные мужчины племени ушли с Горным Орлом в низовья Огайо.

— Белые хитры, и они враждуют между собой. Горный Орел мудр. Он не захочет лить кровь своих воинов ради того, чтобы помочь одним белым людям победить других белых людей. Пусть они сами истребляют друг друга огненной смертью, а индейцы будут вольно охотиться в своих лесах!

Так сказал на совете старейший сахем племени шавниев, и Горный Орел вооружил своих воинов и повел их в Голубую долину, чтобы во время военных действий между солдатами и колонистами индейцы не были застигнуты врасплох каким-нибудь тайным коварством белых людей, как это уже не раз случалось.

Мудрые были Горный Орел и старый сахем, но злодейство белых убийц оказалось глубже вод и чернее змеиных нор! Через неделю прискакали конные гонцы с горестными вестями. Воины идут назад по военной тропе. Сражение окончилось победой. Но Горный Орел и многие сыны племени возвращаются бездыханными к осиротевшим вигвамам. Все они пали жертвами коварства белых. Правда, кровь, пролитая убийцами, отомщена: поселок Голубой долины истреблен, и вереницу белых пленников воины гонят перед повозками. Но племя шавниев не хотело этой войны, и никакая добыча не возместит потери мудрого и справедливого Горного Орла.

С громким плачем выбегали из вигвамов вдовы, матери и сестры убитых. Они торопились навстречу длинному поезду. На огненно-золотистом коне, привязанный ремнями к седлу, Горный Орел, немой и недвижимый, совершал свой последний путь по лесным тропам. Следом за ним с высоко поднятой головой, украшенной орлиным пером, ехал Серый Медведь. И на длину сотен конских спин растянулась за ним вереница пленников, нарт и пеших воинов.

Старшины собрали все племя на широком кругу между вигвамами. Посреди круга стоял старый жертвенный столб «хозяину войны». Рядом с ним положили тела убитых; вдовы и матери причитали над ними. Поодаль от столба быстро вырос штабель бревен, толстых сучьев и хвороста. Большой костер должен был превратить в пепел останки Горного Орла и павших воинов, чтобы дух их мог легко вознестись в вечные охотничьи угодья. Там, в просторах вечности, никто не нарушит вольной охоты усопших индейцев, ибо в тех бескрайних лесах и прериях нет ни белых колонистов, ни капитанов-инглизов, ни американских подполковников!..

Ночью к вигваму Серого Медведя подошел индейский мальчик и стал у входа, ожидая, чтобы его позвали.

— Чего хочет от меня мой маленький друг? — спросил его Серый Медведь ласково.

— Тебя, Серый Медведь, желают видеть семеро белых мужчин. Они только что подошли к нашим вигвамам и спрятались в лощине. Их капитан ждет встречи с тобой, о вождь.

— Приведи их, — приказал Серый Медведь.

Через полчаса после беседы со своими семью ночными гостями вождь шавниев послал за Диким Вепрем и тремя лучшими следопытами племени.

— Этих семерых белых людей, — сказал Серый Медведь своему младшему брату, — нужно провести через леса к форту Майями. Перемените им лошадей. Пусть они отдохнут в твоем вигваме, Дикий Вепрь, а завтра, перед рассветом, вы вчетвером поведете их к английскому форту.

В темной пещере, куда индейцы загнали своих пленников, собралось почти все уцелевшее население Голубой долины. Альфред Мюррей, раненый Эдуард Уэнт и Морис Вилье тихонько беседовали со старым доктором Вальнером. Все они с тревогой посматривали на каменные лица индейской стражи.

После полуночи в пещеру явился Волк Ущелья, пересчитал пленников и с непроницаемым лицом остановился среди пещеры, скрестив руки на груди. Морис Вилье шепнул доктору Вальнеру:

— По-видимому, наша судьба уже решена. Быть может, вы узнаете у этого красивого молодца, что нас ожидает? Это мой застольный сосед на злополучном банкете. Кажется, его зовут Волк Ущелья.

Нильс Вальнер, знавший несколько обиходных фраз на языке шавниев, подошел к Волку Ущелья.

— Белые пленники ждут, что решат индейские вожди. Они мирные люди. Они не виноваты. Солдаты обманули индейцев. Никто не хотел войны.

Волк Ущелья нетерпеливо прервал доктора:

— Ты — большой знахарь и жрец, но рассуждаешь подобно белым сквау. Эти басни для детей белая сквау вашего старшего сахема Мюррея пела мне на ухо по дороге. Я глух к этим речам. Мои глаза видели, что Горный Орел убит ножом двуличного хозяина, человека с улыбкой на лице и змеиной душой. Никто не входил в дом, кроме слуг убийцы. Нож белого хозяина остался в ране. От жажды мщения кровь кипит у всех воинов. Слушай, что решил совет старейшин. Утром на глазах у всего племени белые мужчины умрут у жертвенного столба. Это будет перед огненным погребением наших воинов, чтобы их мертвые очи могли порадоваться мукам убийц. Белые и черные сквау пойдут в вигвамы воинов.

194